Отчет с игры "Падение Артедайна", 8-10 мая 2004

«Стройбат это такие звери,

им даже оружия не дают»

Анекдот

Линдон. Гавани, откуда оперенные парусами корабли уходят на Запад прямым, как древко, путем.

Весна. Леса звенят соловьиными трелями, звездное небо проглядывает сквозь распускающуюся листву. Город поет, смеется и шутит в ежедневной суматохе дел. Строятся корабли. Но с востока и юга приходят странные вести.

Меня не заботят людские государства, но даже по обрывкам новостей можно догадаться, что мир  опять меняется. И меняется к худшему. Гилдор Инглорион говорит, что племена на Юго-Востоке от Гондора начинают объединяться, арнорские следопыты говорят о странных черных тенях, вызывающих страх и бессилие... Если предчувствие меня не подводит, будет война. Это не война эльфов, на этот раз люди будут биться с людьми, но это ничего не значит. Сотни лет мира и покоя с Войны Последнего Союза, после осад и битв первых двух эпох, заканчиваются. Люди определят судьбу мира, пусть мы как обычно выставим несколько отрядов из добровольцев...  Время эльфов закончилось, и пора уплывать. Но царит запоздалая весна, звенящие леса опьяняют ароматом трав и цветов, и я вновь прохожусь в танце по знакомым полянам, а потом ухожу в привычное плавание под крики чаек, чтобы снова вернуться домой, в Линдон. В конце концов, здесь  время течет не так быстро, и можно радоваться этой земле еще не один десяток лет.

И снова весна, но сейчас в Линдоне чаще встретишь человека или гостя из Имладриса. Да и вид воинов в кольчугах под плащами стал ежедневным напоминанием о надвигающейся войне. Дороги стали опасными, но кто из людей сможет заметить эльфа в лесу, если тот того не желает? В Артедайне становится все тревожнее. Гондор связан войной с Умбаром, даже в Линдоне есть раненые.

Лесными тропами добираюсь я до Форноста, чтобы сообщить Арведуи о том, что отряд эльфов Линдона может прийти им на помощь в борьбе со странными тенями. Пригороды пусты и безмолвны, и, хотя крепостные стены совсем рядом, на меня из-за стены какого-то трактира выскакивают двое людей в черном, людей из Ангмара. Убежать я не успеваю, а оружие лежит в сундуке с гибели Гил Гэлада. Удар, и я лечу в пыль. Смутно помню, как меня довезли да какой-то крепости. Какая ирония – пережить большинство войн Белерианда, сражаться в Эрегионских войнах, и оказаться взятой в плен в трактире без возможности оказать сопротивление.  Кажется, я и впрямь слишком долго задержалась по эту сторону моря. Что же, многим из эльфов пришлось пройти через худшее, ведь ангмарцы не чета Ангбанду. Страшно. Страх плохой советчик, и я отодвигаю его, сосредотачиваясь на том, что я могу сделать. Чувства уходят вглубь, оставляя лишь созерцательное осмысление происходящего.

Допрос. Боль. Темнота.

Меня волоком затаскивают в камеру. В тесном закутке сидят три эльфа, одного я знаю – он тоже живет в Гаванях, нелюдимый синда-кузнец. Тюремщик грозит пленным, но им, похоже, уже все равно. Кого-то одного хотят забрать, чтобы скормить волкам, не могу понять точно, в голове шумит. Сейчас кого-то уведут, нужно этому помешать, но как? Мне удается встать, и я падаю на тюремщика, который не опасался нападения. Кольчуги на нем нет, и добиваю его вытащенным из ножен кинжалом. Второго, вбежавшего в камеру, я успеваю ранить, прежде чем получить удар мечом в грудь.

Темнота. Я жива, но все болит зверски. Бинты покрывают грудь и спину ровным слоем, во рту привкус крови и какого-то настоя. Открываю глаза и понимаю, что прикована к столбу на площади, а упавшие на лицо волосы скрывают мои движения. Странно. Меня не убили, значит, зачем-то я им нужна. Вслушиваюсь в разговоры. Суматоха, идут сборы войска. Война объявлена, Форност скоро падет. Король-чародей ходит, отдавая приказания, от одного его вида пробирает дрожь, а в глазах мутнеет. Темнота.

Визг, лай, горячее дыхание у самого лица. Волколаки? Нет, обычные псы, натасканные на людей и эльфов. Чуют кровь и рвутся с повода. Лэйтиан, самая светлая из песней, услужливо разворачивает передо мной главы о Тол ин Гаурхот. Не двигаться. Не реагировать. Не дышать. Я выдержу. Зубы хватают за щиколотку, и я дергаюсь, выворачивая руки, и снова проваливаюсь в темноту боли под одобрительный смех.

Нас (троих пленников) везут, перебросив позади седел. Из разговоров ясно, что мы должны послужить живым щитом главнокомандующим, а также устрашить артедайнцев. Гвиндор сын Гуилина, брат Гельмира, помнят ли тебя в Артедайне? Нас привязывают и отвязывают как вещи, но держат по одному. Трачу последние силы на то, чтобы ускорить заживление ран. Не полное заживление, но так, чтобы хватило на рывок.  Бежать не удастся, но может быть, я смогу предупредить защитников Форноста?

Ангмарцы не скрываются, напротив, по-хозяйски едут по сожженным и опустошенным землям. Разрушенные дома, убитые лошади, трупы беженцев. Неужели наши союзники, наследники Нуменора, оставили бы такие же следы в Ангмаре?

Вот и крепость. На стенах лучники, ворота закрыты. К тарану становятся воины, сзади лают псы. За мной стоит командующий армией. Пытаюсь добраться до его кинжала, но он начеку. Впрочем, мне уже нечего терять, лучники на стенах готовятся стрелять. Тянусь к кинжалу. Удар. Темнота.

Я жива. Надо мной небо. Значит, я лежу. Защитники отбили несколько атак, ангмарцы снова готовятся бежать с тараном. Командующий где-то впереди, отдает приказы. Слева человек держит связанного эльфа, приставив кинжал к его боку, но смотрит в сторону крепости, боясь стрел. Сейчас. Рывок. Отнимаю кинжал, бью в горло. Прости, эльда, но я не стану освобождать тебя, ведь бежать бесполезно, а защитников Форноста так мало... Теперь к тем, кто держит таран. Спины, шеи, щели доспехов – как хорошо, что кинжал длинный и узкий! – еще один... Промахиваюсь? Солнечное небо описывает дугу и обрушивается на меня. Лай, крики – спустили волколаков. Эру, это все...

Меня нет. У мертвых пустые глаза, потому что в них нет жизни. Есть Сэрмал, и она шутит и смеется, пряча то, что меня нет. Сильвэн умерла, и корабль останется у пристани, ожидая кого-то, кто вырвется из силков войны.

Мандос, игротехи и клюква в сахаре. Нет, никаких майяр Намо мне не нужно, спасибо. Пробежка в Ангмар, вернуть бинты, и снова  в Артедайн – отрабатывать. Сходили за водой для игротехов, и меня отпустили обратно в Линдон. Впрочем, мне совершенно не хочется переодеваться и выходить в игру. Сижу в Линдоне, разминаю затекшие от веревок руки, смотрю на будто бы знакомые лица. Мышцы ноют, в голове пусто, шутливые разговоры с другими игроками в хайратниках идут, не затрагивая сознания. Беженцы из Артедайна сидят тесным кружком рядом с помойной ямой. Надо подойти и поговорить, но я глюк, меня здесь нет. Сильвэн мертва. Глорфиндэл, а вернее Анджей, склоняется в приветствии. Черт, помахать или показать на хайратник? Не выбивать же его из игры. Киваю, но не подхожу. Позже, если еще пересечемся.  Нет, так нельзя. Отдохнули, и ладно. Отодвигаю воспоминания персонажа вглубь, беру придуманное Сильмэ имя и иду в палатку, надевать платье и возрождаться.

Здравствуй, Новэ. Я вернулась в Линдон из странствий.

Новая роль, похожая чем-то на предыдущую, но другая. Призрачно знакомые лица друзей, и их шутки, обращенные в пространство рядом со мной.

9 мая. И вечером мы смотрели салют над Серпуховым.